Это’Жаль, что у моего первого свидания после аварии был фут-фетиш.
Книга Эллы Дав "Пять шагов к счастью" вышла в мягкой обложке
Его волосы – кудрявые и цвета "Хобнобс" – это то, чего я ожидала. Его тело – стройное и облаченное в красную тартановую рубашку – тоже. Он шевелит пальцами, я шевелю своими в ответ, приближаясь. Я одергиваю юбку, взъерошиваю волосы. Надеюсь, ему понравится то, что он увидит. Я определенно. Я думаю о пяти его фотографиях в профиле, о маленьком окошке в его мир, которое я открыла’я получил. Здесь, в реальной жизни, сидя на высоком табурете, с недопитой пинтой пива перед собой, я вижу, что он соответствует им всем. А потом… он ухмыляется.
Там, где должны быть два его передних зуба, находится розовый жевательный гребень. Черная пустота, тянущаяся прямо в рот. Я вспоминаю те фотографии: на всех них его рот был закрыт.
Я хочу повернуться на пятках и уйти прямо там и тогда. Но я сажусь и принимаю джин с тоником, который он’купил для меня. Это’не только манеры заставляют меня остаться. Это’а вихрь мыслей, толпящихся в моей голове и пытающихся занять место. Могу ли я осуждать его за отсутствие зубов, когда я’когда я сижу здесь без половины правой ноги?
Три года назад я споткнулся… и потерял ногу. Никто не ожидал, что из такой маленькой вещи произойдет нечто столь катастрофическое. Но это случилось. Я бегала с сестрой, когда споткнулась о собственные ноги на ровной гравийной дорожке канала в восточном Лондоне – Легко сделать, тем более что я’я такая неуклюжая. Я упала на землю, вывихнув при этом колено. Оно было сломано и вывихнуто – позже выяснилось, что кровоснабжение моего правого колена также было заблокировано. Три длительные операции пытались восстановить кровообращение, но через четыре дня после той солнечной пробежки на берегу канала в мае 2016 года мне сказали, что единственный выход — ампутация.
Рубашка, Ella’s own. Платье, H&M. Браслет Сеол + золото. Кольца, собственные кольца Эллы, носятся постоянно. Кроссовки, Simply Be.
Я помню, как хирург нарисовал на моей коже толстую черную стрелку. Меня привезли в наркозную палату, и я в последний раз посмотрела на свою правую ногу. Кожа была белой и крапчатой, ногти на ногах покрашены в красный цвет.
Это’вот кем я был до ампутации: человеком, который красил ногти на ногах в красный цвет. Кто по средам громко, с ликованием пел поп и госпел в местном хоре. Кто тратил по меньшей мере два раза в неделю на ужины и напитки с друзьями. Я надевала яркую, узорчатую одежду на важные встречи, поднимаясь по скользкой карьерной лестнице журнальной журналистики. Помимо всего этого, когда я могла, я ходила на свидания. I’Мне недавно исполнилось 25 лет, и я решил потратить больше времени на то, чтобы найти кого-то, кто мне действительно интересен.
На вечер того рейса у меня было запланировано первое свидание. I’Я рассказала сестре о нем, пока мы бегали трусцой; как мы’как мы познакомились на домашней вечеринке несколькими неделями ранее и как он’как он рассмешил меня своим сухим, спокойным чувством юмора. Всего через два часа после того, как она взволнованно спрашивала меня, что я планирую надеть, она разблокировала мой телефон, чтобы написать ему сообщение и сообщить, что я не смогу прийти’не смогу прийти.
“Я надеюсь, что она’в порядке,” пришел ответ. “I’Я простудился, так что’наверное, это к лучшему.” Я’больше не слышал о нем. Насколько я’насколько я знаю, он’не знает, что я’я теперь ампутированная.
"Разве это может кого-то привлекать??"
В море еще много рыбы, говорят. Но после несчастного случая мне потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя достаточно смелой, чтобы снова окунуть пальцы (только на одной ноге) в мутные, кишащие акулами воды онлайн-знакомств. Я наблюдала со стороны, как мои умные, привлекательные, забавные, двуногие друзья ходили на свидания. Я слушала их истории, улыбаясь внешне, в то время как нервы, связанные с моей собственной ситуацией, бурлили в моем животе. Я сидела в своей спальне – через девять месяцев после аварии – и праздно пролистывала анкеты. Мужчины с селфи топлесс в спортзале; мужчины на свадьбах; мужчины, которые ходили в горы и, вероятно, носили носки с сандалиями. Были даже мужчины, которые размещали свои рейтинги Uber, как Нобелевские премии. “Единственный в своем роде” или “просто лучший” писали некоторые шутники под своими биографиями. “Источник: моя мама.”
Мне было интересно, какие женщины им нужны. Потом я’смотрела на свою культю, уродливую и распухшую; на красные шрамы, результат восьми операций, на обоих бедрах. Как, удивлялся я, кто-то может найти это привлекательным?? I’я разглядывала себя в зеркале, а затем опускала глаза вниз по телу… как только я доходила до бедер, я’быстро отводила взгляд.
Пиджак, Citizens of Humanity. Футболка, Michael Stars. Юбка, Rixo. Браслет и ожерелья, Seol + Gold. Тонкая короткая цепочка, Ella’s own. Треники, Simply Be.
Быть честной
Мой онлайн-профиль – тщательно созданный, как и большинство других – был ностальгической данью тому, кем я была раньше: фотографии, на которых я ехала на велосипеде через рисовые поля во Вьетнаме или танцевала в мрачном университетском ночном клубе с черными блестящими стенами. Мой телефон вибрировал каждый раз, когда у меня появлялось совпадение, и я’брала его в руки, чтобы написать сообщение людям – только для того, чтобы снова положить его на место. Мне казалось, что я притворяюсь, и в конце концов я решила быть честной и сказать мужчинам, что я ампутантка. Сделать это было нелегко. Я перефразировал предложение снова и снова, в итоге остановился на следующем “Эй, просто чтобы вы знали…” Цель была болтливой, ничего особенного. Я’не хотел, чтобы кто-то относился ко мне по-другому. Но реакция? Полное и абсолютное молчание. Я почувствовала, что крошечный клочок уверенности, который я’которую я так тщательно культивировала, была вырвана.
Проходили недели: ни одного свидания. Тогда я попробовала новую стратегию. Никаких старых фотографий, но и никаких фотографий моего протеза. На этот раз я чувствовала себя более счастливой; защищенной, оставаясь искренней. Я’не хотела кричать о том, что я ампутированная, в своей биографии на Tinder – В конце концов, это’в конце концов, это не определяло меня. Мое новое зерно уверенности, казалось, окупилось в моих сообщениях. Мой “стёб” стал лучше. Матчи стали встречами.
I’тщательно подбирала наряды для свиданий, укладывала волосы с помощью спрея для объема и целую вечность пыталась сделать идеальный smoky eyes. Но, в отличие от себя прежней, я’я также выбирала ногу. У меня есть выбор из двух: один из легкого углеродного волокна с ножкой из мини-лезвия, а другой более реалистичный, на который надета сделанная на заказ накладка из силиконовой кожи точно в тон моей коже. Его ношение дает мне странное чувство свободы: решение о том, обсуждать или нет несчастный случай, остается за мной, а не за человеком, с которым я встречаюсь’с которым я встречаюсь.
"Это’жаль, что у моего первого свидания после аварии был фут-фетиш"
Признаться, это’стыдно, что на первом свидании после аварии у меня был фут-фетиш. Его звали Сэм, он был светотехником и разделял мою любовь к театру. У него было нервное подергивание, щелканье левым глазом, из-за которого казалось, что он подмигивает. В половине второго бокала я почувствовала себя достаточно смелой, чтобы рассказать о ногах. Сэм был полон энтузиазма. Слишком энтузиазм.
“Ни за что!” воскликнул он, яростно дергаясь или подмигивая – Я’не совсем уверен, что именно. “Может быть, мне не стоит’не говорить тебе об этом. Но дело в том, что мне очень нравятся ноги. Например,, очень нравятся…”
Его глаза расширились, когда его взгляд голодно путешествовал под столом, ища мою реалистичную протезную ногу. Он хотел увидеть, на что похожа нога. Я выпила свой напиток и ушла, как только смогла. Я чувствовал, что я’был нарушен; его разглядывали, как будто он’раздевал меня глазами. Он’заставил меня чувствовать себя полным уродом. Мне нужно было выбраться.
Пиджак, футболка, браслет и ожерелья, все как раньше. Сандалии, Boohoo.
"Даже инвалиды получают призраков"
В течение следующих нескольких месяцев я испробовала ряд различных подходов. Были мужчины, которым я’не рассказывала: Джей, * типичный журналист, разобрался, признавшись, что он’Уильям, * аналитик данных, остался в неведении, но, говоря это, любой мужчина, который считает, что Wetherspoons на вокзале является приемлемым местом для первого свидания, не заслуживает моего времени, не говоря уже о моей истории жизни. Потом были мужчины, которых я рассказала.
Кевин,* учитель, задавал слишком много вопросов, в том числе “Сколько крови было, когда вы упали?” (нисколько) и “Могу ли я потрогать его?” (э, нет – мы’мы в баре на крыше), а Лиам* (парень без зубов) сказал мне, что понимает, через что я прохожу, потому что, цитирую, “Моя мама работает в благотворительной организации для инвалидов.” Конечно.
“Не снимаете ли вы протез ноги во время секса?”
Если свидание если вы переходите ко второму, третьему или четвертому, то у вас появляется страх перед тем, что будет дальше. Я ужасно боялась секса. Страх, который усиливался бесконечными вопросами, которые все, от друзей до незнакомцев, считали уместным задавать. Вопросы, на которые долгое время даже I ’не знал ответа. “Не снимаете ли вы протез ноги во время секса??” “Что, если в порыве страсти вы ударите мужчину по лицу (или еще хуже) своим протезом??” “Какие позы работают?” Как сказала моя эпатажная испанская медсестра в больнице, к ужасу моей матери, “Вы все еще можете делать "собачку"?”. Так что же произойдет, когда я переставляй мою (одну) ногу? Когда я спросила совета у приятельницы-ампутантки, ее ответ был следующим, “Все, что вам удобно.”
Первым мужчиной, с которым я переспала, будучи ампутантом, был Грег* – Через два года после аварии. Мы’Мы встречались несколько месяцев, и мы были у него дома, наблюдая за тем Остров любви Однажды ночью, когда мы начали “делать биты” себя. Я был немного пьян, что определенно помогло. Но когда я сидела в нижнем белье на его диване, я просто не могла’расслабиться. В середине поцелуя он взглянул на мой протез ноги. Это был мимолетный момент, но его хватило, чтобы вывести мою хрупкую уверенность в себе из равновесия. Я не могла’Я не мог заставить себя обнажить свою культю.
После этого мы с Грегом занимались сексом еще несколько раз – и я всегда держала протез на ноге. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был верный признак того, что я не могла’я был полностью спокоен. К счастью, обошлось без болезненных казусов, но я не могу’Я не думаю, что Грег понял, насколько это было важно для меня психологически. Я жаждала, чтобы он успокоил меня, сказал, что я сексуальна, восстановил мою пошатнувшуюся самооценку. Он не стал’t. Вместо этого он без предупреждения разорвал все контакты всего несколько недель спустя, преподав мне два очень ценных урока. Первое: мои хрупкие эмоции больше не могли выдержать секса с тем, кого я не любила’полностью доверять. И второе: даже инвалиды становятся призраками.
I’я рассказывала об этих уроках друзьям, шутила, пытаясь скрыть свой стыд, но каждое неотвеченное сообщение, каждое свидание, которое не состоялось, подтачивало мое душевное состояние. Бесследное исчезновение Грега действительно сказалось на моих эмоциях, отправив меня в пустоту горя и изоляции.
Поиск подходящей пары
Потребовались сеансы терапии, беседы с друзьями и, что особенно важно, время, проведенное в одиночестве, чтобы прийти в себя и понять, что одиночество — это не слабость’не слабость. Научиться снова любить себя означало, что я также открыла свое сердце для кого-то другого, кто мог бы полюбить меня.
Через три месяца после Грега я бездельничала на сайте Hinge, когда встретилась с мужчиной, чья улыбка была теплой и доброй. У него была ямочка на одной щеке и озорной блеск в глазах. Его сообщения были внимательными и забавными. Когда разговор зашел о встрече, я сказала, что у меня протез ноги. К этому времени мне надоело притворяться.
"Комфортная честность между нами освежала"
“Это’меня совсем не беспокоит,” Джордж ответил. Он’не стал допытываться или комментировать – и разговор пошел дальше. Он’идеально соблюдал баланс.
Наше первое свидание прошло на позднем завтраке. Уязвленная предыдущими встречами, я нервничала. Но наш разговор протекал легко. В каком-то смысле мы были противоположностями (ученый против писателя, логика против творчества), и все же у нас было много общего. У нас были общие семейные ценности, глупое чувство юмора, любовь к собакам и еде. Мы общались и на более глубоком уровне.
С самого начала между нами возникла комфортная откровенность, которая освежала и успокаивала. Джордж’интуиция означала, что он инстинктивно знал – и знает – что мне нужно услышать. Мы удалили наши приложения для знакомств вместе на пятом свидании, сидя в кинотеатре, Джордж подталкивал меня, когда свет его телефона освещал его счастливую улыбку.
Как ампутанту в отношениях, мне всегда будет сложно. Времена, когда я чувствую себя непривлекательной, когда на моей культе появляются волдыри, из-за которых я оказываюсь в инвалидном кресле, когда я становлюсь самой уязвимой’когда я наиболее уязвима и грустна. Но Джордж рядом, с домашним печеньем с арахисовым маслом, комплиментами и непоколебимой поддержкой. И для тех, кому интересно – да, теперь я снимаю ногу.
В один из моих самых тяжелых дней в больнице я лежала в постели, слезы не останавливались. Я не могла’не представляла, как жизнь снова станет нормальной, как я’как я смогу найти кого-то, кто полюбит меня с одной ногой. Я была уверена, что’навсегда остаться одной. Но мой хирург расправил мои простыни и посмотрел мне в глаза. “Не все мужчины поверхностны, Элла,” он сказал. И, как оказалось, он был прав.
Книга Эллы Дав "Пять шагов к счастью" уже вышла в мягкой обложке.
*Имена изменены
Стилизация Мэдди Альфорд. Прическа и макияж от Jolanda Coetzer atLHA Represents, с использованием Urban Decay, Anastasia Beverly Hills и Aveda. Красные розы Naomi, Flowerbx.
